Как стало известно из сообщений греческих газет, на полуострове Айон-Орос сейчас местная полиция ведет осаду Вознесенского монастыря, что возвышается на склоне знаменитой горы Афон у берегов Эгейского моря. Афонские монахи отказались повиноваться патриарху константинопольскому Варфоломею I, разойдясь с ним в трактовке некоторых конфессиональных тонкостей.

   Гора Афон, на которую еще в 1060 году указом императора Византии был запрещен доступ женщинам, является одним из самых древних и незыблемых оплотов православия. В Х-XVI веках здесь были возведены десятки монастырей. У Русской православной церкви всегда были особые связи с Афоном, который представлялся неким могучим бастионом истинной веры, последним форпостом ее на границе с западноевропейским латинством.

   Обитель взбунтовалась после того, как папа Иоанн Павел II, пожалуй, самый мобильный из всех римских первосвященников за всю историю католичества, среди прочих земель посетил Грецию. Афонские монахи сочли это святотатством, а когда патриарх Варфоломей поддержал визит папы, объявили его еретиком. Вообще надо сказать, что нынешний патриарх константинопольский - не менее прыткий, чем папа римский - за свои безудержные политические импровизации последних лет заслуживает еще и не того, но это вопрос отдельный.

   Дерзость греческих монахов изумила Варфоломея, но не обескуражила его: в ответ он предпринял решительные действия, обвинив монахов в схизме (церковном расколе). Два месяца назад патриарх пошел на шаг, не имеющий прецедентов в истории православия: он распорядился изгнать всех монахов из мятежного Вознесенского монастыря. Монахи обратились в Верховный суд Греции - в самом деле, нашли куда - но власти стали на сторону патриарха, заявив, что если обитель не будет очищена, то к монахам будет применена военная сила.

   До сих пор Вознесенский монастырь захватывали и грабили только пираты во времена Средневековья; но с тех самых пор его мощные укрепления остались в неприкосновенности. Сейчас они пришлись как нельзя кстати: 700 монахов оказались в осаде, но не сдались. Они по-прежнему распевают псалмы (среди которых есть и очень воинственные), читают молитвы, служат молебны, но не могут выйти даже для работы в поле. Полиция прекратила всякую связь монастыря с внешним миром и запретила доставку продовольствия по суше и по морю. Но настоятель монастыря игумен Мефодий утверждает, что в обители достаточно пропитания, чтобы выдерживать осаду еще в течение нескольких лет.

   Монастырь оказался крепким орешком: властям Греции, при всей их демонстративной политкорректности и показной веротерпимости, пришлось смириться с тем, что на стенах одной из главных святынь страны красуется теперь гигантское полотнище с надписью: "Папа - антихрист!" Положение осложняется тем, что Афины в данный момент председательствуют в Евросоюзе, являясь, таким образом, столицей Европы, и подобная вопиющая политическая бестактность здесь совсем некстати.

   Недавно положение еще больше осложнилось: медлительный Европарламент, как назло, именно сейчас рассмотрел вопрос о древнем афонском запрете и, исходя из Всеобщей декларации прав человека, разрешил женщинам подниматься на гору Афон. Религиозные чувства местных монахов, не видевших здесь этих прелестных созданий с ХI века (и, наверное, не желающих их видеть), не были приняты во внимание. В Греции серьезно опасаются, что неосторожные решения европейских бюрократов могут еще больше осложнить обстановку на Афоне и, пожалуй, спровоцировать новый бунт.

   Во всей этой истории, спутанной и бестолковой, как вся нынешняя политическая жизнь, интересными представляется несколько моментов. Во-первых, почти полная утрата современным миром всяких представлений об иерархии. Вопрос о том, кто может сейчас отменить указ византийского императора, представляется, вообще говоря, чрезвычайно нетривиальным. Но уж во всяком случае, это не входит в компетенцию Европарламента - странного совещательного органа, созданного как будто специально для того, чтобы воплотить в жизнь давнюю шутку Набокова о неких "людях, любящих всюду совать свой нос, и образовавших целый комитет с этой целью". В те времена, когда Константинополь был столицей мира, католическая Европа представляла собой дикую окраину, населенную варварами, и не ей теперь задавать тон в таких важных вопросах, как статус горы Афон. Еще меньше в решении этой проблемы может участвовать Греция, никогда не бывшая наследницей Византии. Скорее уж ее правопреемницей можно считать Османскую империю, обладавшую Константинополем, или - еще с большим основанием - Третий Рим, Московское царство, преобразованное позднее в Российскую империю, а еще позже трансформированное в Советский Союз. Правда, в последнее десятилетие сфера русского влияния резко сократилась, а обломки бывшей мировой империи тщательно собрали США. Президента Буша, видимо, и следует сейчас считать истинным наследником византийских императоров (тем более что Турция давно превратилась в самого ревностного американского вассала на Ближнем Востоке) - только он и правомочен решать вопрос о том, пускать или не пускать женщин на гору Афон. Но американский президент сейчас занят текущими делами и не проявляет особого желания разрешать проблемы тысячелетней давности.

   Во-вторых, бунт Вознесенского монастыря кажется мне первой ласточкой новой эпохи - когда религиозные общины, как в первые века христианства, будут вынуждены сами, без пастырей, искать дорогу к спасению. Примирить православие и католичество так же невозможно, как объединить Восток и Запад; но духовные лидеры этих конфессий, папа римский и патриарх константинопольский (если не московский и всея Руси), похоже скоро сольются в самых пламенных объятиях. Во всяком случае, дело к тому идет - и тогда христианский мир будет потрясен расколом, гораздо более страшным, чем бунт одного из афонских монастырей.

   Обе этих тенденции имеют внутреннее родство: общемировая теперешняя "эмансипация" (в широком смысле этого слова) частного человека. Люди все больше стремятся сами определять свою жизнь и все меньше хотят зависеть от каких-то структур (даже если они сами, как патриарх или папа, возглавляют эти структуры). Ну и что, что есть многовековые традиции, многотомные писания отцов церкви и многомиллионная паства, не желающая менять свою конфессию; если папа римский испытывает такую жгучую симпатию к президенту Греции или патриарху всея Руси - почему бы им не встретиться? Что значат тысячелетние условности перед этим искренним влечением двух людей друг к другу?

Другие выпуски "Хроники", а также литературные произведения
Тараса Бурмистрова смотрите на его сайтах:
http://tbv.spb.ru,
http://www.cl.spb.ru/tb,
а также в библиотеке Мошкова
http://lib.ru/NEWPROZA/BOURMISTROV/