В последнее жизнь как будто нарочно предлагает мне сюжеты для этой "Хроники", которые выглядят примечаниями к предыдущим ее выпускам. То, что произошло на прошлой неделе в Ингушетии - это политическая классика "эпохи постмодерна" (напомню, что именно так назывался выпуск двухмесячной давности). События развивались следующим образом.

   В ночь на 22 июня, в годовщину начала Великой Отечественной войны, боевики захватили два из четырех городов Ингушетии, в том числе и столицу республики Назрань. Они вошли в город с трех сторон, разоружили блокпосты, зажгли административные здания и разграбили склады оружия. То, что они делали дальше, было точной имитацией действий федеральных сил в Чечне, только с более кровавой развязкой. На окраине Назрани, на перекрестке трассы "Кавказ" и районной автодороги, боевики выставили несколько своих блокпостов, перекрыв тем самым главный городской транспортный узел. Здесь всю ночь производилось то, что называется "зачисткой": бандиты останавливали проезжавшие автомобили для проверки документов, интересуясь при этом не водительскими правами и техпаспортами, а служебными удостоверениями. "Простых" местных жителей, как правило, отпускали, а чиновников любого уровня расстреливали на месте.
    Зачистки проводились и в городах, примерно по такому же сценарию. Так погибли министр внутренних дел Ингушетии, его заместитель, глава миграционной службы республики, начальник управления почтовой службы, директор кирпичного завода, прокурор Назрани и несколько десятков сотрудников правоохранительных органов. Многие из них приезжали в западню сами: услышав выстрелы, они направлялись к месту происшествия узнать, что там случилось, и, подъехав, первым делом демонстрировали боевикам свои удостоверения.

   Это было неудивительно: бандиты, захватившие республику, по виду и поведению ничем не отличались от представителей силовых структур федерального и регионального уровня.
    Определить, кто это такие, было невозможно. Именно поэтому они с такой легкостью преодолели административную границу между Чечней и Ингушетией: колонны легковушек с сидевшими в них ребятами в камуфляже, в черных масках и с автоматами наперевес выглядели как отряды спецназа, направляющиеся на задание. Это впечатление стало еще более убедительным, когда оно было подкреплено бумагами, предъявленными на постах ГАИ - удостоверениями ФСБ, УБОПа, СОБРа и ОМОНа, а также путевыми листами, свидетельствовавшими, что это группа оперативников направляется в командировку с места постоянной службы. Представители власти, видимо, думали, что идет очередная операция по борьбе с "оборотнями в погонах", поэтому без какого-либо сопротивления сдавали оружие и ложились на капоты автомобилей. Боевики их разоружали и отпускали, а на постах оставляли группы карателей.
    Через "обезвреженные" посты следом за легковушками проходили грузовики с оружием, а передовой отряд бандитского спецназа тем временем разоружал внутригородские посты ГАИ.
    Так почти мгновенно, за считанные минуты боевики взяли под полный контроль транспортные магистрали республики, соединились с теми, кто уже несколько дней поджидал их в городах, распределили оружие и приступили к штурму правительственных зданий и других стратегически важных объектов Ингушетии.

   Местные жители не сопротивлялись; так же, как и гаишники, они думали, что имеют дело с сотрудниками федеральных сил. Врываясь в дома и останавливая машины, боевики сначала говорили о проверке паспортного режима, а затем только, проверив документы, переходили к действиям, которых даже тем, кто ко всему привык на Кавказе, трудно было ожидать от представителей власти.
    Раньше бандитов и спецназовцев еще можно было различить по этнической принадлежности, которую невозможно скрыть под маской, но с тех пор, как Кремль взял курс на "чеченизацию" местной власти, все окончательно смешалось и запуталось.
    Появились чеченская милиция, чеченский спецназ, самые разные службы безопасности, набранные из тех, кто вышел из леса и перешел на сторону законной власти. Особого доверия все эти структуры и их сотрудники не вызывают ни у федерального центра, ни у населения, поэтому для того, чтобы их контролировать, формируются специальные службы, которые призваны наводить порядок в рядах правоохранительных органов. В них служат, видимо, уже самые надежные и проверенные люди, но этот путь можно пройти и намного короче: зачем каяться перед властями, сдавать оружие, записываться в службу безопасности очередного президента, доказывать свою преданность, подниматься по служебной лестнице, чтобы получить в конце концов возможность в ходе спецзадания, в маске и с автоматом, положить русского гаишника на капот автомобиля, когда это можно сделать и сразу, без каких-либо отлагательств?

   Отряды, атаковавшие республику, были, впрочем, смешанными, интернациональными: участники операции говорили между собой не только по-чеченски, но и по-ингушски и по-русски. Не все они были в масках, но это не проясняло ситуацию, а еще больше сбивало с толку: среди боевиков можно было найти кого угодно, от арабов до славян.
    "Рожа курносая, рязанская, когда матерится, налегает на "о" по-вологодски", описывал наутро местный житель одного из нападавших.
    Боевики были одеты в точно такую же камуфляжную форму, как и ингушские милиционеры, только - видимо, для полного букета ощущений - рюкзаки за спиной у них были натовские. Набор версий, который проносился в сознании у ошарашенных жителей республики по этому поводу, по своему богатству трактовок сделал бы честь любому столичному политологу.

   Еще 13 июня Аслан Масхадов заявил радиостанции "Свобода", что чеченское сопротивление меняет тактику и переходит к активным наступательным действиям. Буквально за сутки до вторжения боевиков в Ингушетию масхадовский представитель на Западе Ахмед Закаев сообщил, что в одном из горных районов Чечни состоялось совещание "командующих фронтами и направлениями", и все они, начиная с Шамиля Басаева, потребовали переноса боевых действий за пределы Ичкерии.
    Казалось бы, это со всей очевидностью свидетельствует, что штурм Ингушетии был осуществлен чеченскими боевиками, которые небольшими группами просочились в соседнюю республику. Как мы знаем, это в самом деле имело место; но представления о беззащитной мирной республике, подвергшейся жестокому удару из-за угла, нуждаются в серьезной корректировке. По мнению местных журналистов, костяк боевых отрядов составляли именно ингуши, а не чеченцы; в таком случае понятно, куда делись наутро нападавшие, которые после ночных боев как сквозь землю провалились - они просто разошлись по домам.

   С другой стороны, захват Ингушетии был проведен слишком уж четко, профессионально и грамотно. Аналитики справедливо сомневаются в способности местных полевых отрядов совершить такую сложную операцию, особенно если учесть, что всю подготовку к ней надо было провести втайне от соответствующих федеральных структур.
    Это была не партизанская вылазка, а именно войсковая операция, проведенная по всем правилам военного искусства. Блокпосты вокруг городов устанавливались всего на несколько часов, но для их защиты были приняты все меры, начиная с кольца минных заграждений, закрывших доступ войскам, которые могли бы подойти на подмогу осажденным, и заканчивая гранатометчиками на дорогах, уничтожившими всю бронетехнику, которая направлялась к местам столкновений. Это хорошо известный почерк российского спецназа (на этот раз "подлинного"), который выполняет тактическое задание по захвату населенного пункта; если бы не обстрел объектов МВД и ФСБ, не вполне вписывающийся в эту концепцию, никакого отличия от обычных боевых действий федералов не было бы.

   При этом как раз "настоящие" силы МВД, погранвойск и Минобороны, сосредоточенные в республике, выглядели такими растерянными и вели себя так бестолково, что скорее это их можно было счесть партизанскими формированиями. Никакой координации действий между ними не было, общая неразбериха усугублялась тем, что телефонная связь, включая мобильную, была сразу же нарушена, и к тому времени, как была объявлена "готовность номер один" (то есть все части подняты по тревоге), понять что-то в происходящем было трудно: город пылал, как факел, повсюду шла беспорядочная стрельба, глаза слепили вспышки взрывов, ночное небо было испещрено трассерами.

   Таким образом, штурм Ингушетии можно приписать кому угодно: от арабских наемников, отрабатывающих очередной транш своих исламских нефтяных фондов, до российской "партии войны", которую относительная стабильность, наступившая в последнее время на кавказском фронте, лишила обычного куска хлеба с маслом.
    Фигура боевика-спецназовца в маске и с автоматом на перекрестке - это характернейшее порождение нашего времени, живое воплощение эпохи постмодерна. Столкнувшись с ним на дороге и глядя в его глаза в прорезях, мы никогда не сможем определить, кто это такой и на кого он работает. Да он и сам не знает, чей приказ в конечном счете выполняет - своего полевого командира, Басаева, Масхадова, арабского принца, западной разведки, российского Министерства обороны, МВД, ФСБ или всех сразу. Владимир Путин, посетивший Ингушетию на следующий день после штурма, говорят, был очень мрачен и задумчив. И впрямь можно призадуматься - уж слишком сложные игры ведут в последнее время наши структуры.
    Хуже всего, что гибкая логика современного мира позволяет кого угодно сделать инициатором чего угодно.
    Последние громкие акции на Кавказе - убийство Кадырова, захват Ингушетии - как нарочно, были приурочены к самым важным и "болевым" датам в сознании русского народа: 9 мая и 22 июня.
    Это может быть началом очень дальнего марафона по дестабилизации обстановки в России, которая позволит несколько расширить возможности президента (выразимся здесь очень мягко и деликатно) в момент истечения его властных полномочий, который близится со всей неумолимостью.
    Но не будем фантазировать: на Путине и так лежит ответственность за то, что он, формируя удобную и понятную для себя политическую среду, перевел страну из ельцинского модерна в "путинский" постмодерн.

    Конечно, это отвечает глобальным мировым тенденциям, но, наверно, не стоило все же так сразу занимать позиции "на передовой" этого процесса, наряду с другими странами, ведущими в Ираке и Палестине войну со всеми разведками мира.

Другие выпуски "Хроники", а также литературные произведения
Тараса Бурмистрова смотрите на его сайтах:
http://tbv.spb.ru