Этим летом мир захлестнула волна взрывов в крупных городах, столицах и на курортах; бомбистская активность оказалась, похоже, самым простым и удобным инструментом внутренней и внешней политики для самых разных стран мира. Как правило, такие атаки остаются анонимными (признания по этому поводу, делаемые наутро после взрывов на каких-то свежеоткрытых сайтах от имени структур, доселе неведомых, можно не принимать во внимание), но назвать эти удары "ненаправленными" нельзя: если это инструмент - то, очевидно, очень точный и выверенный. Поначалу эта машина еще давала сбои, как в Испании, где глава государства поплатился постом за одну ложную атрибуцию, но с тех пор сценическая выучка участников этой драмы шагнула далеко вперед: действия и высказывания всех официальных лиц сверху донизу после каждой такой хлопушки оказываются настолько предсказуемыми, что это выглядит как поворот ключика в музыкальной шкатулке, приводящий в движение фигурки, кружащиеся под один и тот же надоевший и затверженный мотив.

   Некоторое приятное разнообразие в эту монотонную картину вносят аналогичные эксперименты в отдельных периферийных государствах, иногда напоминающие профессиональную работу, но чаще откровенно дилетантские и подражательные. В минувшие выходные на египетском курорте Шарм-эль-Шейхе произошла серия взрывов, с виду похожих на те, что сотрясли недавно Лондон, но при ближайшем рассмотрении сильно от них отличающихся. Лондонские взрывы были калькой с мадридских, они были направлены против транспортной инфраструктуры этих европейских мегаполисов и успешно достигли своей цели, парализовав жизнь в них на несколько суток. В Египте главный удар был направлен не на столицу, а на морской курорт - становой хребет местной экономики. Это по-своему логично, но сам удар этот был совершен как-то странно: создается впечатление, что его организаторы стремились как можно более точно имитировать "теракт на курорте", но при этом больше всего на свете боялись отпугнуть иностранных туристов, главную и единственную дойную корову египетского бюджета.

   Начнем с того, что для террористической атаки было выбрано самое нетуристическое время в Египте - разгар лета. Для того, чтобы уберечь и тех немногочисленных туристов, которые не испугались одуряющей жары и приехали отдыхать в Шарм-эль-Шейх, взрывы были произведены глубокой ночью, причем место для них было подобрано тоже очень тщательно: первый автомобиль со взрывчаткой взлетел на воздух на рынке, в непосредственной близости от кафе, где правоверные мусульмане имели обыкновение после трудового дня, проведенного за торговым прилавком, медитировать, потягивая кофе и покуривая кальян. Вторая машина врезалась в стеклянные двери отеля Ghazala Gardens и взорвалась, обвалив крышу в вестибюле, где тоже по ночному времени народу было немного. После взрыва туристы и сотрудники гостиницы стали разбегаться из здания, причем египтяне направились к парковке, к своим машинам - и в этот момент там прогремел третий и последний взрыв, вызвавший наибольшее количество жертв.

   Это были в полном смысле слова "казни египетские" - нарочитое рвение, с которым организаторы этой террористической атаки выманивали египтян из всех закоулков, чтобы покарать их, производит сильное впечатление на непредубежденного наблюдателя. Но в официальных версиях случившегося, оглашенных на следующий день, не было ни малейшего намека на эти странности: они были полны самого праведного негодования по адресу злонамеренных исламских экстремистов, пытающихся подорвать благосостояние страны. Президент Хосни Мубарак уже наутро после взрывов прибыл в Шарм-эль-Шейх и произнес там такую яркую и гладкую речь, что сомнения брали, как он успел ее сочинить и отрепетировать за одну ночь: "Эти трусливые преступные акты", говорил он, "нацелены на дестабилизацию Египта. Но они только укрепят нашу решимость продолжать борьбу с терроризмом вплоть до полного его искоренения". Как единодушно предположили все комментаторы, эта борьба теперь выразится в ограничении деятельности оппозиционных партий, а также запрещении митингов, шествий, акций протеста и гражданского неповиновения, что в преддверии президентских выборов, назначенных на 7 сентября, окажется совсем нелишним.

   Шумным аккомпанементом к речи президента стал еще один взрыв, на этот раз совсем уже странный и неожиданный: он прозвучал в жилом доме на окраине египетской столицы. Газеты, до которых, видимо, не сразу дошел циркуляр по этому поводу, предположили было поначалу, что это некий очередной террорист, изготавливавший бомбы на дому, уронил свое изделие и пострадал от взрыва; но потом полиция уточнила, что человек этот никакого отношения к темным террористическим силам не имеет. Это юрист, работающий в Каире; по словам представителей полиции, он "унаследовал от отца" экзотическую привычку подбирать на свалках различные взрывные устройства и потом исследовать их у себя дома. Мало ли какие у людей бывают увлечения! Трудно представить себе, конечно, что на египетских свалках так и валяются бомбы, но чего только не бывает на Востоке! Впрочем, лучше уж такое объяснение, чем малопочтенное обыкновение спецслужб "сдавать своих" при первой возможности; в данном случае они, по крайней мере, поступили благородно, прикрыв собой человека, который и так уже пострадал на своей трудной и опасной государственной службе.

   Все эти неувязки дали повод позубоскалить аналитикам разных стран мира, но ни в коей мере не повлияли на мировую официальную реакцию на события в Шарм-эль-Шейхе. Все занимаются своим делом: в Египте полицейские в поисках террористов прочесывают горные районы Синайской пустыни, а в городах ловят пакистанцев, которым давно уже нечего делать на египетских курортах; британские власти ищут своих пакистанцев, которые, по общему убеждению, совершили взрывы в Лондоне; наконец, Вашингтон делает заявление, что обе серии терактов, британские и египетские, вне всякого сомнения, спланированы лидером "Аль-Каиды" Осамой бен Ладеном. Между тем список исламских группировок, берущих на себя ответственность за взрывы в Шарм-эль-Шейхе, растет как снежный ком: к уже заявившим о себе "Батальонам шахидов Синая", "Моджахедам Египта" и "Бригадам шахида Абдаллы Азама" добавилось такое звучное имя, как "Единобожие и джихад в Египте". Последнее звучит уже почти как название главы из богословского труда; еще немного - и теракты, кажется, окончательно переместятся в центр нашей культурной жизни, заместив собой литературу и философию.